9 октября 2018 года в Кирове в нескольких домах Свидетелей Иеговы были проведены обыски. По их итогам арестованы 5 человек, в их числе гражданин Польши. Их семьи рассказывают подробности происшедшего и то, как им живется сейчас.
Кировчанка Нина Коробейникова, имеющая инвалидность, рисует открытку для своего отца Владимира. Вот уже два месяца он и еще четверо Свидетелей Иеговы находятся в следственном изоляторе. «Когда я была маленькая, папа был моим лучшим другом,— рассказывает Нина. Мы вместе играли, общались, ходили на рыбалку. И всю мою жизнь я всегда жила с родителями, и папа всегда был рядом».
Галина Халтурина, мать Максима Халтурина, вспоминает подробности того октябрьского утра, когда прошли облавы. «Мы еще спали, но Максим был на кухне, он завтракал, он рано уходит на работу.— Потом нас с мужем разбудили, я вышла в коридор и вижу много народу. Максим стоит лицом к стене. Широко расставлены ноги и руки».
А вот что происходило в доме Владимира Коробейникова. Рассказывает его жена Ольга, которая из-за болезни практически не встает с кровати: «Я Володю попыталась разбудить, он быстренько встал, подошел, ему сказали: „Откройте дверь, мы хотим с вами о Боге побеседовать“. И он сказал: „Я вам не открою, и если вы сейчас не уйдете, я просто вызову полицию“. Ну, тогда они и говорят: „Мы уже здесь“. И показали свои корочки».
«Мы быстро оделись, открыли дверь, и в секунду квартира наполнилась мужчинами в черном, — говорит Светлана, жена Евгения Суворкова,— я была в шоке просто. Они залетели в мгновение в квартиру». Ее родственница Светлана, жена Андрея Суворкова, говорит: «Вели себя деловито, чувствовали себя хозяевами в нашей квартире. Это тоже, конечно, было неприятно».
Анна, которая замужем за гражданином Польши Анджеем Онищуком, делится своими чувствами: «Для меня это было просто унижение, когда к тебе приходят люди и грязными сапогами, можно сказать, по твоему чистому белью проходятся. Когда они начинают открывать вещи, заглядывать. Еще так посматривают на нас, что у нас там, может быть, не так что-то лежит. Да, это был стыд, унижение, перед соседями мне было неловко, потому что они нас знают… Я даже до сих пор, честно говоря, стараюсь все так сложить, чтоб если еще раз придут, то уже не было стыдно».
В итоге 50-летний Анджей Онищук, 65-летний Владимир Коробейников, 25-летний Андрей Суворков, 40-летний Евгений Суворков и 44-летний Максим Халтурин были отправлены в СИЗО. Они обвиняются в организации и финансировании экстремистской деятельности просто из-за своего вероисповедания.
«Точное время, 8:39, я запомнила на всю жизнь,— говорит мать Максима Халтурина.— Это, наверное, долго не забуду. В это время увели Максима из квартиры». «Я надеялась, что он уйдет часа на два,— признается Ольга Коробейникова.— Но к вечеру я уже поняла, что он не вернется. Ни сегодня, скорее всего, ни завтра». «Он когда уходил, мы с ним словно на два часа попрощались. Он сам наверняка не ожидал такого поворота»,— говорит жена Андрея Суворкова. «Когда я стала еду собирать, мне оперативник посоветовал собирать вещи,— говорит Анна Онищук.— А следователь и говорит: „Не надо ему ничего собирать, может я его сегодня отпущу“. Имелось в виду, что если он будет сотрудничать, то я его, может быть, отпущу».
К сожалению, вынося решение о мере пресечения, суд не принял во внимание тяжелые семейные положения обвиняемых. В частности, у пожилых родителей Максима Халтурина серьезные проблемы со здоровьем. Его отец полностью зависит от поддержки и заботы сына. «Мне очень тяжело без него. Ведь я одна ухаживаю за мужем. И мне самой 81 год,— говорит Галина Халтурина.— У мужа отнялась речь и правая сторона. Он не мог разговаривать, поэтому эта мимика, эти скороговорки, это очень много подействовало на него и на его речь. И он хоть сейчас немножко, потихонечку, но говорит. Это вся заслуга то, что Максим очень много помогал ему».
Не менее сложная ситуация в семье Владимира Коробейникова. Его жена практически не встает, а дочь Нина не в состоянии оказывать ей необходимую поддержку, поскольку сама является инвалидом I группы. Она говорит: «Иногда мама нуждается в том, чтобы была ей оказана незамедлительная медицинская помощь, и обычно папа вызывал скорую помощь и сопровождал ее в машине, потому что только он знает, в каком положении можно ее класть, как ее поднимать». Вот как комментирует ситуацию его адвокат, Егиазар Черников: «Постановление суда выглядит кощунственным с точки зрения человеческих отношений, поскольку решение суда противоречит базисным принципам милосердия в отправлении правосудия. Сердце разрывается от боли, когда видишь, в каком положении находятся члены их семей». «Когда ты видишь 66-летнего пенсионера, который в общем-то прожил заслуженную жизнь, или мужчину средних лет, у которого больные родственники, конечно, это вызывает только человеческое сочувствие,— говорит зампредседателя Вятского комитета по правам человека Евгений Кокоулин.— И держать таких людей до суда в следственном изоляторе – это просто нонсенс».
Родственники заключенных делятся, что произошедшее серьезно отразилось на их собственном физическом и эмоциональном состоянии. «Спать и есть я первую неделю не могла совсем,— говорит Ольга Коробейникова.— Когда только просыпаюсь, просто боль. Когда никого дома нет, совсем никого, то я позволяю себе громко поплакать, помолиться вслух. Ну то есть это уже не молитва, это крик, это мольба». Жена Андрея Суворкова Светлана делится: «Я постоянно думаю об Андрее, постоянно думаю о том, как он сейчас, что с ним, что он чувствует. Мне его очень не хватает, и я думаю, что ему тоже меня не хватает». Мать Максима Халтурина Галина: «Я очень скучаю по нему. Мне так тяжело без него! Я не знаю, как мне дождаться его? Валерий Петрович тоже скучает по сыну. И когда его уводили, у него тоже были слезки на лице».
Жены и близкие родственники пятерых заключенных верующих стараются поддерживать друг друга. Они собираются вместе, читают письма из СИЗО, обсуждают быт заключенных и делятся последними новостями из-за колючей проволоки.
«Много хожу по камере, у меня шесть шагов можно пройти, потом назад. Ты же знаешь, я люблю ходить. От прогулки я отказываюсь только в лютый дождь. Мне очень нравится гулять, там площадь побольше, можно кругами походить, и небо через решёточку посмотреть, воздухом свежим подышать» (из письма Евгения Суворкова).
«Сегодня принесли 60 писем, больше килограмма. Письма, конечно, и раньше приходили, но чтобы так много сразу, первый раз» (из письма Максима Халтурина).
«Как мне не хватает тебя! Раньше мне было достаточно осознавать, что ты в соседней комнате, и я мог бы подойти к тебе в любой момент. А сейчас мне просто необходимо, как воздух, получать от тебя хоть какие-то весточки!» (из письма Владимира Коробейникова).
«Каждому из нас жизнь дает черно-белые эскизы, и они не всегда красивые. Но у нас есть фломастеры всех цветов, и только нам решать, какие использовать. Но насколько мудрее раскрашивать жизнь яркими цветными фломастерами, тогда ты обретешь радостное сердце. Посмотри вокруг, какие краски использует радостный Бог» (из письма Андрея Суворкова).
Эти женщины очень надеются, что правоохранители одумаются и прекратят бессмысленное преследование их мужей, отцов и сыновей. Тем более что совсем недавно президент страны пообещал разобраться в этом вопросе.
«И нужно, конечно, сделать то, что Вы предлагаете,— провести анализ правоприменительной практики. А если потребуется, внести какие-то коррективы. […] Свидетели Иеговы тоже христиане, за что их преследовать, я тоже не очень понимаю. Поэтому надо просто проанализировать, надо это сделать. Я переговорю с Вячеславом Михайловичем [Лебедевым, председателем Верховного суда РФ], и попробуем это сделать» (из стенограммы выступления Владимир Путина на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека 11 декабря 2018 года).
«Я представляю, что мы встретимся дома,— говорит Нина Коробейникова.— Мама сможет встать ненадолго, мы все втроем обнимемся, и все заплачем».
К счастью, эту встречу долго ждать не пришлось. 20 декабря Кировский областной суд рассмотрел апелляционную жалобу верующих и перевел одного из них, Коробейникова Владимира, под домашний арест.
Еще четверо верующих из Кирова до сих пор остаются в СИЗО.
На 1 января 2019 года в России заключены под стражу 25 Свидетелей Иеговы.
